Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Что сейчас происходит в пни 2021». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Содержание:
«Все равно мы понимаем, что интернат — это изоляция, даже если мы по-другому их назовем. Человек может временно оказаться в такой ситуации, и именно поэтому мы должны принимать какие-то меры, но мы не должны помещать их в интернат на всю жизнь. Важно не улучшить интернаты, а важно организовать дома жизнь с поддержкой. Интернат — это очень дорогая форма обслуживания. Кроме того, большинство людей хочет оставаться дома, и в этом смысле мы надеемся на новые правила», — пояснила ТАСС член совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве РФ, директор «Центра лечебной педагогики» Анна Битова.
По ее словам, человек все же может оказаться в ситуации, когда единственным вариантом проживания с поддержкой будет учреждение социального обслуживания. Именно поэтому необходимо создавать комфортные условия для жизни в самих интернатах.
«У нас в предыдущих документах были достаточно дискриминационные нормы. Санитарные нормы предусматривали проживание в учреждениях соцобслуживания по четыре человека. Для людей с психическими нарушениями было предусмотрено проживание по шесть человек в учреждениях коридорного типа. Сейчас в новых правилах четко обозначено, что проживание должно быть квартирного типа, два-три человека в комнате и на этот блок санузел, кухня, должна быть гостиная» — сказала Битова.
В Минтруде добавили, что правила также закрепляют права и свободы граждан с психическими расстройствами и не допускают насилия и грубого обращения с ними. Кроме того, не допускается использование лекарственных средств в немедицинских целях, применение физического стеснения и изоляции.
Новые положения также закрепляют оказание поддержки ведения гражданами в ПНИ активного образа жизни, социализацию, содействие в профессиональном обучении, а также в трудоустройстве. В этой связи расширены нормы штатной численности и включены должности социального педагога, инструкторов по адаптивной и лечебной физической культуре, педагога-психолога, учителя-дефектолога, логопеда, инструкторов по труду и трудовой терапии, педагога дополнительного образования, педагога-организатора, воспитателя и помощника воспитателя, сиделки, ассистента по оказанию технической помощи, инструктора по гигиеническому воспитанию, медицинского психолога и другие.
Ранее министр труда и социальной защиты Максим Топилин заявил, что в первом квартале 2020 года должна быть разработана концепция совершенствования жизнеустройства инвалидов в РФ. По его словам, она соберет лучшие практики регионов. В сентябре Минтруд утвердил дорожную карту по внедрению в России стационарозамещающих технологий для граждан с психическими расстройствами, которая направлена на развитие института приемных семей, получение образования и трудоустройства для граждан этой категории до 2024 года. В частности, планом мероприятий предполагается проработать меры социальной и финансовой поддержки для стимулирования родственного ухода за гражданами, страдающими психическими расстройствами.
В начале февраля вице-премьер РФ Татьяна Голикова дала поручение Роструду, Роспотребнадзору и Росздравнадзору проверить условия проживания в психоневрологических интернатах. По итогам этой проверки Роструд сообщил, что в ПНИ проживают около 156 тыс. граждан, в том числе почти 16 тыс. — в детских учреждениях для детей с инвалидностью. Около 71% проживающих в ПНИ лишены дееспособности, 24% от общего числа нуждаются в постоянном уходе, только 2% проживающих в интернатах для взрослых официально трудоустроены. Роспотребнадзор выявил нарушения в 80% ПНИ, а Росздравнадзор назвал несоблюдение порядка оказания медпомощи самым частым нарушением в интернатах для взрослых.
Корень этой проблемы в недостаточной помощи на дому, в полустационарном формате, рассказала Анна Битова, председатель правления Центра лечебной педагогики «Особое детство». Сейчас треть жителей психоневрологических интернатов — люди с нарушениями, поступившие из детских домов, треть — пожилые люди, чьи родственники не могут поддерживать их дома, и еще треть — люди с нарушениями, попавшие в трудную жизненную ситуацию: например, потерявшие семью или дом.
По мнению Битовой, процесс реформы нужно начинать с организации помощи на дому. Тогда в ПНИ будет потихоньку уменьшаться количество людей. На это могут уйти годы и десятилетия, но именно в этом — а не, например, в расселении крупных ПНИ — эксперт видит решение.
- Сидеть в интернете можно? А приготовить завтрак и постирать одежду самому? Попробуйте прожить день в ПНИ, не нарушив ни одного правила
Работники ПНИ и детских домов-интернатов смогут досрочно выходить на пенсию
Реформа ПНИ — это не автоматическое закрытие всех интернатов, а постепенное развитие альтернативных форм устройства жизни для людей с психическими расстройствами, сопровождающееся изменениями внутри интернатов. Специалисты считают, что реформа делится как минимум на четыре направления, которые нужно развивать одновременно.
- Люди в ПНИ не могут ходить в магазин, самостоятельно готовить еду и выбирать себе одежду Волонтеры проекта «Луковица и эскалатор» помогают им пожить обычной жизнью
Анастасия Кузина
- Новости
- Истории
- Разбор
- Игры
- Шапито
- Подкасты
- Meduza Live
- Вечерняя Медуза
- Срочные новости
- Все новости
- Шапито
- Бот
- О «Медузе»
- Кодекс редакции
- Блог
- SecureDrop
Россию ждёт реформа интернатов для душевнобольных
- Реклама на «Медузе»
- Прайс-лист
- Примеры нативной рекламы
- Требования к баннерам
- Написать в рекламный отдел
Продумать план реформирования российских ПНИ пытаются уже давно. В «дорожной карте» мероприятий от 2017 года, опубликованной на сайте Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, указан целый ряд направлений для работы. Изменения должны коснуться устройства как детских, так и взрослых интернатов. В документе, в частности, говорится о том, что необходимо соблюдать санитарно-эпидемиологические нормы, организовывать для больных досуг, обеспечивать занятость и, по возможности, отдавать приоритет надомным формам помощи.
По мнению специалистов, сопровождаемое проживание группами — это оптимальный вариант для того небольшого процента постояльцев ПНИ, которые все-таки смогут и захотят покинуть интернат. Но оставлять без изменений жизнь остальных — недопустимо.
Правозащитники уже давно бьют тревогу и требуют менять систему психоневрологических интернатов, которая и морально, и физически устарела. Здания учреждений разрушаются, потому что не соответствуют СанПиН, а права их жителей нарушаются, потому что за этим почти никто не следит. Проверки, которые на этот раз совместно проводили как специалисты ведомств, так и представители общественных некоммерческих организаций, показали, что работы предстоит много.
- Меркель объяснила задержки с вакцинацией от коронавируса в Германии отказом от экстренных разрешений препаратов
- После двух подряд домашних арестов по «санитарному делу», Басманный суд удивил следствие
- В Петербурге подвели коронавирусные итоги января: 1 825 умерших и «вторая волна» идет на спад
- Суд продлил арест счетов родственников Навального и директора ФБК до мая
- Смольнинский Ford нетрадиционных взглядов подвинул пешеходов в центре Петербурга
- По правилам горячей картошки. Почти 40 материалов на задержанных вернули полиции — с ними не стали разбираться ни в Смольном, ни в суде
- Правительство РФ хочет отправлять всех трудовых мигрантов на биометрию и медосмотр
- После протестов в Петербурге суды рассмотрели почти 200 материалов. Процент оправданий — 1,5
- «Я бы сам сходил с ребёнком в кино на выходных». Что творится под черным шлемом ОМОНа во время протестов
- В Голливуде уже замахнулись на ненаписанную историю о благородных разбойниках с Уолл-стрит
Только через несколько месяцев волонтерства Кристина встретила Сашу. Он был одним из новых подопечных «Апельсина».
«Первая встреча была ни о чем. Саша на меня не реагировал, и я подумала, что это тоже не «мой» подопечный. А вернулась домой — и как давай о нем думать! Спросила Олесю, есть ли у Саши ДИП. Мне очень хотелось услышать: «Нету. Пусть он будет твой». Так и получилось».
В приоритете – жизнь не в интернате, а дома: подготовлен приказ о реформе ПНИ
ПНИ — многоэтажное бесконечно длинное здание, как правило на окраине Петербурга или далеко за его пределами, куда не каждый может добраться самостоятельно. Невольно возникают ассоциации с пожизненным заключением ни в чем не повинных людей.
«Иногда Сашу могут мне не дать на прогулку. Чтобы выдать волонтеру подопечного, его нужно привести в божеский вид, памперс ему поменять, одеть и так далее.
Кристину с Сашей разлучил коронавирус. Весной и летом волонтеров несколько месяцев не пускали в закрытые учреждения, к которым относятся психоневрологические интернаты. Потом дни посещений перенесли с субботы на пятницу — а Кристина в эти дни работала и не могла ездить к Саше. Последний раз Саша виделся со своим ДИПом перед Новым годом. Кристине удалось подарить ему подарок. Саша был в восторге от плюшевого медвежонка, который поет его любимые детские песни.
- закон(75)
- практика(1352)
- детская психология(995)
- психологическая наука(970)
- психотерапия(729)
- саморазвитие(669)
- психология образования(617)
- психодиагностика(498)
- Золотая Психея(452)
- экстренное консультирование(383)
- семейная терапия(361)
- видеоматериалы(329)
- социальная психология(309)
- арт-терапия(305)
- клиническая психология(273)
- Саммит психологов(267)
Виктор Иванович Темник празднует день рождения ― 71 год! поздравить!
Татьяна Владимировна Маркелова празднует день рождения ― 59 лет! поздравить!
Влада Игоревна Пищик празднует день рождения ― 56 лет! поздравить!
164 года назад родился(ась) Владимир Михайлович Бехтерев.
- От редакции
- Политика
- Экономика
- Регионы России
- СНГ
- В мире
- Культура
- Идеи и люди
- Наука
- Образование
- Здоровье
- Войны и Армии
- Неделя в обзоре
- Кино
- Стиль жизни
- Филантропия
- Колонка обозревателя
- ЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА
- Общество
- Я так вижу
«Я сделаю всё, чтобы мой сын никогда не попал в интернат», — говорит председатель нижегородского отделения Всероссийской организации родителей детей-инвалидов (ВОРДИ) Анна Боброва.
Её сын Михаил передвигается на коляске, ему 22 года, среди его диагнозов — расстройство аутистического спектра, органическое поражение центральной нервной системы, нарушение опорно-двигательного аппарата. Михаил признан недееспособным, его опекуном является Анна.
«Поскольку моя работа связана с командировками, полгода назад я наконец добилась того, чтобы ещё одним опекуном Миши стал мой второй сын. Сейчас закон позволяет назначить человеку с инвалидностью второго опекуна в «исключительных случаях», при этом в документе никак не расшифровывается это понятие. Мне пришлось доказывать, что наш случай действительно исключительный», — рассказала собеседница RT.
По данным Роструда на 2019 год, в России более 600 ПНИ, где проживают свыше 155 тыс. человек, почти 73% из которых (112 тыс.) являются недееспособными. 34% — люди старше 60 лет. Интернаты, как правило, предоставляют услуги сразу сотням воспитанников: зачастую на один ПНИ приходится 400—500 человек.
Организатор движения «Стоп ПНИ» Мария Сиснёва отмечает, что в одном учреждении проживают люди с самыми разными ментальными нарушениями и проблемами: пожилые люди с деменцией, люди с инвалидностью, которые остались без родителей, и дети-инвалиды, до 18-летия воспитывавшиеся в детских домах — интернатах. По словам Марии, «всех их собирают в одном месте, и сотрудники физически не могут обеспечить индивидуальный подход в воспитании и обучении».
– В ПНИ попадают только те, у кого есть серьезные поведенческие и психиатрические отклонения. В этом году институт Сербского обследовал каждого жильца интерната. У нас в Хабаровском крае оказалось всего два человека, которым показано сопровождаемое проживание. И то, что было раньше, – это совсем не то, что сейчас. Во всех учреждениях имеются шторки, покрывала, полочки для хранения вещей. Вот, например, Солнечный дом-интернат – да все туда хотят попасть! Там в каждой комнате душ и туалет, интернат в Николаевске-на-Амуре вообще признали одним из лучших в стране. Там и кружки, клиенты интерната осваивают профессии и умудряются подрабатывать даже на открытом рынке труда. Поют и пляшут – украшение на каждом городском празднике. Но на фотографиях вы сможете увидеть, что у них есть ментальные нарушения, – оптимистично отчиталась о проделанной работе Ирина Рощина.
Дочери Тамары Стригановой в этом году исполнилось 30 лет. Но она по-прежнему «ребенок», и инвалидность останется с ней до конца жизни. По мнению Тамары, строительство нового ПНИ – это большой шаг назад.
– Мы все наследники советского прошлого, когда инвалидов у нас как бы не было. Потому и интернаты принято было «загонять» подальше в лес. Хорошо, что где-то в 2000-х инвалидов стали замечать. Чуть позже оказалось, что в стране есть дети с ментальными проблемами. Вот только в минсоцзащиты, я точно знаю, наши детей до сих пор называют «овощами», – говорит Тамара Стриганова, – Недавно я нашла в Сети опрос постояльцев горинского интерната о качестве услуг в этом заведении. Вот что они говорят: «Желаю жить в отдельной комнате, которая должна закрываться на ключ. Хочу отказаться от услуг уборщицы и проводить уборку у себя в комнате сама, сама готовить пищу. Хочу быть независимой и не пускать медперсонал ко мне в комнату, сама убираться. Хочу выезжать на экскурсии и в цирк в Хабаровск и Комсомольск-на-Амуре». Вот так отвечают женщины, которые там живут. Значит, все они когда-то жили в семьях, у них был свой дом. И они помнят о том, что есть другая жизнь за этим забором. И что мы сейчас всерьез обсуждаем строительство очередного ПНИ? Это система, придуманная почти 70 лет назад. Мы должны говорить о будущем, а не возвращаться в прошлое!
«Мне стыдно, что я продержался там только год», – говорит 27-летний Ярослав. Он всегда «чувствовал потребность в самоприменении»: староста класса, активист университетских мероприятий, душа компании. «Но мне не хватало какого-то по-настоящему христианского начала в моей жизни. Я хотел отдать себя всего помощи людям», – говорит Ярослав. В 25 лет он стал волонтером в региональном ПНИ.
Ярослав признается: в интернате он хотел приносить людям радость, «но для этого надо самому быть радостным, а я испытывал только ужас». Вместо общности объединенных одной бедой Ярослав увидел привязанных к койкам людей, а еще высокие заборы, решетки на окнах и двери без ручек. «А потом я увидел карцер, куда сажали за плохое поведение. То есть человек не арестован, ни в чем не виноват, кроме того, что болен, но все равно он подвергается каким-то наказаниям», – вспоминает молодой человек.
«Говорю сразу, у меня абсолютно нормальный сын», – начинает рассказ Евгения. Ей 31 год, она дизайнер, ее сыну шесть лет. Отец мальчика «дал деру», как только узнал о беременности, Евгения с первых недель готовилась воспитывать ребенка одна. Когда мальчик родился, она как мать-одиночка могла выбрать для него не только имя, но и любое отчество: «Назвала его в свою честь – Евгений Евгеньевич. Он мое все. Не давать же отчество по имени сбежавшего папочки».
Почти сразу мальчику Жене диагностировали ДЦП. Врачи советовали матери отказаться от ребенка и «родить другого, здорового». В этом же убеждала и родня – мать и тетя Евгении. «Его говнюк-отец тебе и так крови попортил, как ты будешь сына его любить, тем более больного», – пересказывает Евгения их аргументы. Она признает, что никогда не отличалась сильным характером, но «впервые в жизни поняла, что сейчас надо идти до конца и не подпускать никого к своему ребенку». Пробыв полгода в отпуске по уходу за сыном, Евгения нашла себе дистанционную работу, сняла квартиру и впервые в жизни съехала от мамы, «дав понять, что настроена серьезно».
Внезапный акт непослушания взрослой дочери произвел на мать впечатление, но лишь на время. Сын Евгении взрослел, любое его «отставание» от сверстников объяснялось диагнозом. «Женя поздно заговорил, в четыре года. И все эти четыре года мама напоминала мне про ДЦП. Даже когда Женя пошел в полтора года, что, по-моему, совсем и не поздно». Когда мальчик начал говорить, у мамы с тетей появилась новая идея: ПНИ, где бы за мальчиком «ухаживали профессионалы, которые знают эту болезнь и которым любовь к ребенку не отбивает объективность».
24 июня 2019 года замруководителя Роструда Иван Шкловец сообщил, что с начала года в 645 ПНИ по поручению правительства прошли внеплановые комплексные проверки. Проверяющие обнаружили некомфортные комнаты, несвоевременную замену белья, нерегулярную стрижку волос и уход за телом подопечных, недостаточное обеспечение людей одеждой, а также нехватку персонала. У многих проживающих в ПНИ нет даже собственных стульев и тумбочек, в интернатах нет библиотек и спортзалов, нет условий для подготовки к самостоятельной жизни. По итогам проверок выявили почти три тысячи различных нарушений и выписали 185 постановлений о штрафах.
Юрист СПб БОО «Перспективы» Анна Удьярова говорит, что хотя ПНИ формально и не считаются закрытым учреждением, на деле именно таковыми и являются: «Закрытая система порождает насилие, которое в закрытой же системе очень легко скрыть», – считает Удьярова.
Важно понимать, отмечает юрист, что не все пациенты ПНИ недееспособны. У дееспособных людей даже в стенах интернатов есть те же права, что и у остальных граждан. Права недееспособных должны быть ограничены только гражданско-правовыми сделками: пациент не может сам распоряжаться имуществом и пенсией, не может вступать в брак и голосовать на выборах. Но остальные решения, в том числе касающиеся лечения, недееспособный человек может принимать самостоятельно. На практике в интернатах под предлогом недееспособности ограничивают даже личные права.
Оксане немного за шестьдесят. На ее странице в фейсбуке всего несколько фотографий – и все минимум двадцатилетней давности. На них Оксана красивая высокая блондинка, со вкусом одетая и широко улыбающаяся. Сейчас женщина мало похожа на свои старые фото: она сутулится, почти не улыбается, кожа болезненно серая. Оксана алкоголик.
В середине нулевых у мужа Оксаны Михаила случился приступ эпилепсии, пока он принимал ванную. Оксана с сыном Артемом были на даче, рядом с Михаилом во время приступа никого не оказалось, и он утонул в ванной. Оксана тяжело пережила потерю мужа и «незаметно для себя» ушла в запой. «Собрались сначала на девять дней после смерти, потом на сорок, потом похороны. Потом приехали его друзья, которые не смогли быть не похоронах. Я перестала чувствовать горечь водки, пила ее как воду», – рассказывает Оксана. Много времени женщина стала проводить на кладбище у могилы мужа: «Плакала там, конечно, выпивала, разговаривала с Мишкой».
После смерти мужа Оксане на работе дали отпуск, после которого обратно в офис она не вышла. Друзья часто навещали семейство после трагедии, но постепенно перестали приходить. Мать Оксаны ворчала, что дома бедлам и грязь, и упрекала Оксану, что та забыла про сына. Артем к этому моменту кое-как окончил школу, был уже совершеннолетним и состоял на учете в психоневрологическом диспансере. «На учет его поставил Мишка, он говорил: работу он нормальную не ищет, а так хоть будем деньги с его бестолковости получать», – вспоминает Оксана. Молодой человек получил вторую группу инвалидности и положенную по закону пенсию – чуть больше пяти тысяч рублей.
Через год после смерти отца семейства жизнь так и не вернулась в привычное русло. Оксана перебивалась случайными заработками, несколько раз уходила в недолгий запой. Но считает, что с сыном они жили нормально, «много времени проводили вместе».
Но у бабушки молодого человека было другое мнение. Мать Оксаны хотела, чтобы та лучше контролировала жизнь взрослого сына, «раз уж родила непутевого». Однажды Оксана вернулась с очередной подработки домой, а сына и его документов там уже не было – бабушка отправила внука в ПНИ. Дома случился грандиозный скандал, суть которого сводилась к аргументу Оксаны: «Я сейчас даже не в запое!» – и ответу ее матери: «Там ему будет лучше».
Мать Оксаны умерла семь лет назад. Но Артем все еще в интернате, номер которого женщина просит не называть.
«Хотите, покажу фотографии? – Оксана хватается за телефон. – Он как в Освенциме там. Худой, а на попе вот такая блямба». «Блямба» – это пролежень, около десяти сантиметров в длину.
Происходящее в ПНИ регулирует закон «Об основах социального обслуживания в РФ». В 2015 года он пришел на смену двум ранее действовавшим законам и внес серьезное изменение: социальное обслуживание теперь осуществляется «с безусловного согласия гражданина» – раньше человека в судебном порядке могли поместить в интернат без его согласия. Сейчас формально любой пациент может в любой момент отказаться от социального обслуживания или изменить его форму. Кроме того, Россия как член Организации Объединенных Наций обязана соблюдать принятую в 2006 году конвенцию о правах инвалидов: обеспечивать для людей с инвалидностью возможность выбора, как и где им жить и получать необходимую помощь, не допуская «изоляции или сегрегации от местного сообщества».
Он умеет говорить только слово «да»
Как считает Мария Островская, проблемы в интернатах возникли в том числе из-за того, что система ПНИ очень закрыта и люди не могут пожаловаться на условия жизни. Президент «Перспектив» связывает это с особенностями законодательства: сейчас опекуном недееспособных жителей ПНИ являются сами интернаты.
Мария Островская, президент благотворительной организации «Перспективы»:
— Если человека плохо обслужат в поликлинике, он пойдет и пожалуется. Но если он не может выйти из интерната, если он лишен дееспособности, а около 70 % людей в интернатах ее лишены, то он может пожаловаться куда-то только с разрешения опекуна, а опекуном является директор интерната.
Островская приводит в пример опыт Германии, Великобритании и Швейцарии, где опекунами жителя интерната могут быть сразу несколько человек, что исключает конфликт интересов.
Общественные деятели предлагают реформировать систему психоневрологических интернатов, сделав ее более открытой. Островская, Федермессер, Кантор и другие общественные деятели, работающие с ПНИ, предлагают пускать в интернаты волонтеров, которые могли бы рассказывать о том, что происходит внутри. По мнению Островской, о проблеме подопечных ПНИ заговорили как раз благодаря тому, что в интернаты стали попадать волонтеры и сестры милосердия.
Эксперты также считают необходимым перевести медицинский персонал ПНИ в ведение Минздрава. Сейчас он подотчетен региональным органам социальной защиты. Мария Островская отмечает, что из-за этого врачи в ПНИ оторваны от городского медицинского сообщества, не участвуют в конференциях и консилиумах.
Федермессер в докладе также просит пересмотреть штатное расписание сотрудников интернатов. С ней согласна Островская, которая поясняет, что по опыту «Перспектив» на 12 практически полностью самостоятельных подопечных должен приходиться один сотрудник ПНИ. Если люди находятся в тяжелом состоянии, один сотрудник должен ухаживать максимум за четырьмя подопечными, считает Островская.
Голикова заявила, что система ПНИ, сложившаяся в Советском Союзе, морально устарела. Нынешнюю ситуацию в российских интернатах она назвала «тревожной», отметив, что массовая проверка, которая проводилась по всей стране, показала неудовлетворительные результаты.
Выяснилось, что в ПНИ зачастую отсутствуют элементарные удобства. Например, в некоторых интернатах пациенты вынуждены ходить в туалет на улице, отсутствует водопровод. В комнатах живет в среднем по четыре-шесть человек, каждый шестой пациент живет в палате с семью и большим количеством соседей.
Проверяющие констатировали, что у пациентов отсутствует личное пространство, не хватает стульев, тумбочек и полок в шкафах. Часто нет даже ширм, чтобы оградить кровать больного пациента.
Штат интернатов в среднем по России, по данным Роструда, укомплектован в среднем на 75%, в некоторых учреждениях ситуация еще хуже.
Анна Битова — директор Центра лечебной педагогики:
«Наши интернаты — это результат медицинской модели инвалидности: если человек болен, то его надо отделить и лечить там. При этом я не говорю про качество этого лечения и проживания в этих интернатах.
А модель социальной инвалидности состоит в том, что не важно, какие у человека есть затруднения. Вопрос в том, насколько мы можем организовать его достойную жизнь в обычном месте проживания».
Люди в туалет не могут нормально ходить, вынуждены в памперсах сидеть
Предположим, пожилой человек жил с родственниками, которые по каким-то причинам больше не смогли за ним ухаживать. Что с ним происходит дальше? Дальше он попадает в пансионат для престарелых или в интернат. При этом, если бы ему обеспечили дополнительную степень поддержки, он бы остался дома.
«А мы берем эту старушку и переселяем в интернат, где она умирает через полгода», — комментирует Анна Битова.
Она рассказывает, что в современных интернатах пациенты живут по 12 человек в одной комнате, имея при этом один унитаз на 14 человек. «Люди в туалет не могут нормально ходить, вынуждены в памперсах сидеть. А хочется, чтобы у них были комнаты на двоих или троих, время бараков прошло».
При этом, по ее словам, только 10% тех, кто находится в ПНИ сегодня, имеют медицинский диагноз. «Остальные живут там просто потому, что у них нет дома».
Интернаты стали закрываться по всему миру давно. Запад уже много лет назад начал переходить на совершенно другую систему жизни. Три года назад представители совета Европы поставили задачу «закрытие интернатов за 50 лет». В Норвегии, например, вообще не осталось интернатов. Человек там живет в своем доме, пользуясь только необходимой поддержкой со стороны государства. Если ему скучно жить одному, то ему предлагается групповой дом.
Почему нет реформы психоневрологических интернатов
Мария Островская — президент благотворительной общественной организации «Перспективы»:
«В идеале она должна быть такой, как записано в ФЗ о правах инвалидов. У человека должен быть выбор, где ему жить. Если он хочет остаться дома, либо в специализированных местах проживания — пожалуйста. В настоящее время у людей, которые не могут себя полностью обслуживать и жить в социуме такой возможности инет. У них есть только шанс оказаться в ПНИ.
Когда человек, нуждающийся в лечении, дополнительном обслуживании принимает помощь у себя дома — это называется сопровождение на дому. Социальный работник может отвозить его на работу, помогать с покупками или домашними хлопотами. По словам Битовой, молодые инвалиды с аутизмом или ДЦП намного комфортнее чувствуют себя дома, в том месте, где они привыкли.
Сопровождаемое проживание — это, когда пациенты находятся в одном месте (квартира, дом), но группой. Количество зависит от комфорта самих пациентов. «Мы берем квартиру, туда селим несколько человек, которых сопровождают, курируют соцработники, волонтеры. Такие модели уже существуют в Пскове, Москве, Владимире, Санкт-Петербурге. На такую систему мы возлагаем много надежд, мы стремимся к ней», — говорит Битова.
Жители интернатов считаются «получателями социальных услуг». На оплату проживания и обслуживания уходит 75% их инвалидной пенсии, остальные 25% зачисляются на личный счет. Но ничего личного в большинстве интернатов просто нет, рассказала Елена Клочко, сопредседатель Координационного совета по делам детей-инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности при Общественной палате России.
«Несмотря на то что в 2015 году вступил в силу вступили поправки в закон N 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», почти все интернаты живут по нормам прошлого века».
«Привязывание к кровати кажется мелким на фоне бесправия жителей ПНИ. Они не могут выйти не только из самого учреждения, но даже с этажа или своих комнат. К тем, кто выражает несогласие, могут применять физическую силу и сажать в изоляторы. Распространены случаи изъятия мобильных телефонов, цензуры почтовой переписки, запрещаются посещения родственниками или волонтерами. Нет доступа к питьевой воде. Нет перегородок в туалете. Нет личного белья», — перечислила общественник.
Она отметила, что психоневрологический интернат — это не диспансер, в котором, как правило, находятся пациенты с тяжелыми отклонениями, опасными для общества, и для которых подобные ограничения могут быть обоснованы соображениями безопасности. Около трети всех жителей интернатов — дееспособные граждане.
О трагических случаях, происходящих в закрытых стенах психинтернатов, в СМИ сообщалось неоднократно. Одним из самых громких стало самоубийство жительницы московского ПНИ N30 Елены Ш. Она свела счеты с жизнью после того, как ее заперли в изоляторе на 18 дней. Астраханская правозащитница Вера Дробинская сообщала о «наказании кипятком» девочки из интерната поселка Разночиновка — ребенок скончался от полученных ожогов.
Больных ПНИ распустят по домам? У государства нет денег на больных?
Стерилизация — это операция с необратимыми последствиями, которую обычно используют как вариант добровольной контрацепции женщины, которые уже родили двоих здоровых детей или достигли 35 лет. Как объяснила «360» кандидат медицинских наук, врач — акушер-гинеколог высшей квалификационной категории Елена Булычева, процедура стерилизации предполагает перевязку или перерезание маточных труб, чтобы сперматозоид не мог достичь яйцеклетки.
Перечень медицинских показаний достаточно широк, но, как правило, это тяжелые заболевания различных систем, при которых беременность несовместима с жизнью
Елена Булычевакандидат медицинских наук, врач — акушер-гинеколог высшей квалификационной категории.
При этом даже при медицинском назначении необходимо согласие самой пациентки или законного опекуна на проведение операции. В пансионате, по словам пациенток, согласие выбивали угрозами. Супруг одной из бывших подопечных подобного заведения рассказал о том, что его жене сделали аборт и стерилизацию, когда он поехал в ЗАГС, чтобы получить документы о браке и забрать женщину из пансионата.
При этом очень важно понимать, что не все подопечные психоневрологических интернатов и пансионатов для престарелых и инвалидов являются нездоровыми или недееспособными. Директор некоммерческой организации «Благое дело» Вера Симакова, которая занимается программой сопровождаемого проживания в Екатеринбурге, рассказала «360», что это могут быть обычные выпускники детских домов, которым еще не выделили квартиру.
Из-за того, что им негде жить, они соглашаются на такие интернаты. То есть они заложники этой системы
Вера Симаковадиректор некоммерческой организации «Благое дело».
Сейчас Вера Симакова и НКО «Благое дело» занимаются программой сопровождаемого проживания, которая помогла бы людям из пансионатов и ПНИ, которые хотят жить самостоятельно, получить такую возможность. В этой программе уже есть люди, среди них — супружеская пара, которая с 2002 года жила в интернате.
«Она жила в комнате с шестью девушками, а он — в комнате с шестью мужчинами. И им запретили регистрировать брак, потому что тогда им должны дать комнату семейного типа, а этой комнаты просто нет», — рассказала Симакова.
Сейчас «Благое дело» должно найти для этих людей возможность аренды или приобретения жилья, чтоб они могли жить вне пансионата. Таких случаев, когда в специализированных заведениях просто нет ресурсов для того, чтобы люди жили полноценной жизнью, очень много.
Проблема рождения в ПНИ и пансионатах обусловлена тем же отсутствием условий. Татьяна Мерзлякова рассказала «360» о том, что в интернатах нельзя находиться с ребенком — эти заведения предназначены только для совершеннолетних. Жить и воспитывать ребенка там нет возможности — его даже негде содержать.
«Эту тему надо поднимать на общероссийском уровне. Нужно выработать практику сопровождаемого проживания в отдельной квартире при сопровождении либо некоммерческой организации, либо интерната. В предыдущие годы надо было выделять место, а его просто не было», — объяснила уполномоченная по правам человека.
При этом Татьяна Мерзлякова сказала «360», что не может быть уверена в том, что подобное не продолжает происходить в ПНИ и пансионатах и сейчас. Однако, по мнению Симаковой, рубить с плеча и обвинять во всем конкретную администрацию и врачей тоже нельзя.
Ситуация со стерилизацией ужасна, это нарушение всех прав, но надо понимать, что, возможно, те люди, которые это делали, не представляли других вариантов и пытались таким образом защитить человека, потому что у него нет никаких ресурсов и никакой помощи, чтобы просто быть частью общества и стать матерью
Вера Симаковадиректор некоммерческой организации «Благое дело».
Именно поэтому, уверена Симакова, прежде всего необходимо говорить о том, как организовать жизнеустройство людей с социальными нарушениями и инвалидностью, чтобы они были включены в жизнедеятельность любого города и села, а не жили бы в закрытом учреждении.
В последние полтора года, по ее словам, создаются тренировочные квартиры для проживания при ПНИ и пансионатах.
«Это безумно важный момент, но даже если в учреждениях обучили, каким образом помочь людям адаптироваться без работы и без включения в культурный социум? Должен быть комплексный подход, программы занятости, социокультурной инклюзии и сопровождаемого проживания», — заключила Вера Симакова.
Реформа ПНИ — это не автоматическое закрытие всех интернатов, а постепенное развитие альтернативных форм устройства жизни для людей с психическими расстройствами, сопровождающееся изменениями внутри интернатов. Специалисты считают, что реформа делится как минимум на четыре направления, которые нужно развивать одновременно.
Что происходит в психоневрологических интернатах России
Рассмотрим на примере. Недееспособный человек с психическим расстройством живет в семье, родители о нем заботятся, возят в колледж, в мастерские. Но если родители умирают (а это рано или поздно произойдет), государство берет ответственность за этого человека на себя. Если у социальных служб не получается найти нового опекуна — например, среди дальних родственников, — остается один вариант: отправить человека в психоневрологический интернат.
Общественные и родительские организации давно видят в этом большую проблему; они поддержали проект закона, который должен существенно сократить поступление людей в ПНИ. Его короткое название — «О распределенной опеке». Распределенная опека, в отличие от обычной, позволяет семье недееспособного человека заранее выбрать нового опекуна или распределить опеку на нескольких человек или организаций. У семей появится выбор — сделать опекуном (или вторым опекуном) некоммерческую организацию, церковный приход или надежных друзей.
В таком случае путевка в интернат окажется крайним случаем. Но даже если человек попадет в ПНИ, система будет вынуждена открыться и станет меняться в лучшую сторону. Скажем, второго опекуна нельзя выгнать с территории ПНИ (как это сейчас происходит с волонтерами или друзьями) — таким образом, контролировать качество услуг и соблюдение прав недееспособного человека будет гораздо проще.
Дорожная карта по реформе ПНИ подразумевает, что ухаживать за людьми с психическими расстройствами смогут не только государственные учреждения, но также НКО и коммерческие компании. 75% пенсии, которые сегодня неизбежно отходят интернату за предоставляемые услуги, сможет получать организация, выбранная семьей человека с психическими расстройствами или им самим. Общественники полагают, что конкуренция неизбежно повысит качество государственных услуг в интернатах. К тому же некоторые НКО уже организуют сопровождаемое проживание, которого не существует на государственном уровне, — и должны получать компенсацию за свой труд.
Автор: Анастасия Кузина
- Авто
- Здоровье
- Игры
- Кино
- Культура
- Личные деньги
- Наука и технологии
- Недвижимость
- Общество
- Палата №6
- Политика
- Происшествия
- Спорт
- Экология
- Экономика и бизнес
- OPENTOWN
- Трагедия в метро
- Южный поток
- Санкции
- Катастрофа Boing-777
- Украинский кризис
- ЧебурNET
- пакет Яровой
- Рио 2016
- Майдан 2014 V2.0